примечания:
Урочище Кашка, р.Чусовая, июнь 2006
Это бывшая деревня, ныне не существующая.
Меня почему-то всегда привлекает это место, то ли тем, что освещение на склоне такое... своеобразное, с переливами оттенков зеленого, то ли тем, что здесь жили люди, а теперь ничего нет.
Не могу удержаться, чтобы не привести описание (взято с lib.ru).
-----
Мамин-Сибиряк (начало 20 века): "Пристань Кашка рассыпала свои домики на левом берегу Чусовой, на низкой отлогости, которую далеко заливает вешняя вода. Вид на пристань чистенький и опрятный. Напротив селения правый берег Чусовой поднимается крутым каменистым гребнем, течение суживается, образуя очень опасный Кашкинский перебор. Здесь вода шумит со страшной силой, и барки летят мимо пристани, как птицы. Падение реки здесь настолько сильно, что заметно простым глазом: река катится прямо под гору. Таких мест в гористой части Чусовой немало, и река в них играет с особенной яростью."
-----
За освоение левого берега Чусовой владельцы Алапаевских заводов Яковлевы взялись в начале XVIII столетия: запрудили реку Кашку, построили на ней плотину, а возле - мельницу-лесопилку. Строили добротно, сооружения дожили до пятидесятых годов XX века. На лесопилке разделывали лес, из которого тут же мастерили барки, что потом плыли по Чусовой, Каме и Волге, развозя в торговые дома, конторы и на ярмарки известное в то время яковлевское листовое железо. Строители барок и сплавщики ставили на отлогом спуске к реке дома, в деревне их насчитывалось в ту пору 39.
Во время весеннего ледохода вода нередко заливала ближнюю к Чусовой улицу. Это служило и своеобразным сигналом: подходит время спускать барки на воду.
-----
Из воспоминаний М.И.Ячменева.
Шел август 1918-го. Однажды в Кашку приехали 50 красных разведчиков из отряда, шедшего от Перми вверх по Чусовой и расположившегося в деревне Пермяково. Не обнаружив ничего подозрительного, они устроились по домам на ночевку. Шестеро остановились в доме Гаврилы Даниловича, стоявшем отдельно от уличных порядков на горе среди нескольких деревьев.
В предрассветном тумане раздались выстрелы. Похоже, ночью кто-то сообщил о "неожиданных гостях" в соседние деревни, где собрались те, кто не принял новую власть. Застигнутые врасплох, бойцы полуодетыми повыскакивали из домов и бросились в ближний лес, а шестеро, что заночевали на горке, попытались укрыться на огородах среди картофельной ботвы. Там их и перестреляли. А потом положили на Закашкинской улице, под окнами дома Александра Евгеньевича Ячменева. Один из шестерых только прикинулся убитым. Но когда по голой подошве поползла муха, он не выдержал, шевельнул пальцем ноги. Это заметили, тут же наставили винтовку со штыком и приказали подняться. Прежде, чем убить, раненого мучили долго и изощренно.
Спустя несколько дней со стороны хутора Талица появился отряд красных. Установили на горе пулемет, дали несколько очередей по деревне. Пострадавших, к счастью, не было, а вот самовар, продырявленный залетевшей в окно пулей, я видел: сестра моего отца хранила его. Спустившись в деревню, красные принялись расспрашивать, где дом Гаврилы. Им указали на дом в средней улице. Владельцем был другой Гаврила, не Данилович, но никто в это вникать не стал. Среднюю улицу запалили в отместку с двух концов и ушли пешком, как и пришли, обратно в Пермяково.
То белые, то красные появлялись в деревне не однажды, хотя она вряд ли представляла какой-либо стратегический интерес."
-----
К началу коллективизации в Кашке было около шестидесяти дворов. Каждая семья имела приусадебный участок восемь-десять соток, пашню на склонах гор, покосы на опушке леса и косогорах, чтобы обеспечить семью хлебом, а скот - сеном.
В 1929 году все пахотные земли отошли колхозу. Большая часть кашинцев стала колхозниками. Часть мужчин работала на лесозаготовках в поселке Илим или сплавляла лес по Чусовой. Поскольку в Кашке были мельница и лесопилка, колхоз назвали "Вперед - за технику", а в Харенках - "Красный пахарь", потому что там приобрели трактор. Земля в Кашке каменистая, пахать трактором нельзя. Обработку почвы и все транспортные работы производили лошадьми. Но в середине тридцатых годов появилась первая механизация, А.В. Зырянкин сделал водовод и водяное колесо, чтобы приводить в действие молотилки и веялки. До этого веялки женщины крутили вручную, а молотилки работали на конной тяге (так-то оправдывали название колхоза!). На мельницу в Кашку везли зерно из Харенок и Усть-Утки. Лесопилка и сплав помогали пополнять колхозный капитал.
В 1946-м году, в Кашке построили гидроэлектростанцию, на которую замахнулись еще в сороковом. Да вот беда, рабочей мужской силы в колхозе почти не осталось. Из 72-х дворов с войны не вернулись 26 мужиков и молодых парней.
Харенский и Кашкинский колхозы объединились. В Харенки перевезли мельницу и лесопилку, которые приводились теперь в действие электромоторами. Осталась в Кашке одна бригада во главе с фронтовиком А.И. Ермаковым. А потом и вовсе началась распродажа домов. Их сплавляли по Чусовой, увозили на новые лесоучастки. Состарившиеся хозяева переезжали к детям, перебравшимся в город или другие деревни.
Зарастает бурьяном и кустарником бывшая деревня Кашка: ни домов, ни пруда, ни мельницы-лесопилки...
